Что происходит в индустрии звукозаписи сегодня?
Почему записи академической музыки, сделанные ведущими мировыми «монстрами» звукозаписи невозможно слушать?
Почему первой и единственной реакцией после включения таких записей является стойкое желание выключить звук, извлечь диск и … вышвырнуть его куда подальше?
Во времена, когда к записи академической музыки подходили, как к магии, и мастера звукозаписи (тонмейстеры) вызывали трепет у самых маститых дирижёров, музыка, записанная этими специалистами, звучала достоверно и естественно. И сейчас, при прослушивании записей тех лет, невозможно не восхищаться естественностью тембров и пространственной достоверностью.
Что же произошло?
Давайте попытаемся проанализировать «эволюцию» способов, приёмов и подходов к академической звукозаписи.
В «золотые» времена (авторы приблизительно считают такими временами период с конца 50-х до середины 80-х годов ХХ века), академическая музыка записывалась, как правило, одним (в случае моно записей) или двумя – тремя микрофонами при стереозаписи. Микрофоны и остальные компоненты использовались только самые качественные, эти приборы в те времена производились в очень небольших количествах, собирались вручную и настраивались очень тщательно, что позволяло достигнуть безкомпромиссного качества.
Немаловажную роль так же играли выбор зала, студии, и способ размещения микрофонов перед оркестром. Звукорежиссёры тех времён умели очень точно определить те самые «волшебные» точки установки микрофонов в каждом зале, студии, при том или ином составе оркестра, которые позволяли получить в записи максимально достоверное звучание. Далее, записанный материал, с минимальной обработкой, обусловленной техническими ограничениями формата грампластинок, (этот процесс назывался «премастерингом») переносился на металлические матрицы («мастеринг»), с которых печатались грампластинки.
Что произошло потом?
Фирмы – производители звукового оборудования стали осваивать более современные технологии, использующие, по мере удешевления производства, новые компоненты и технологии – транзисторы и микросхемы. При этом, инженеры, работающие над созданием нового оборудования, прямолинейно переносили схемотехнические принципы построения лампового оборудования на транзисторные приборы (а позднее, и на приборы, выполненные на микросхемах), не понимая принципиальной разницы в работе ламп и транзисторов (и микросхем, т.к. все микросхемы состоят из тех же транзисторов). В результате перехода на новые технологические решения, в звуке появились новые, непривычные человеческому слуху призвуки и искажения.
Далее – производители предложили многоканальные системы записи и микширования звука, сначала аналоговые, а затем и цифровые, которые с развитием компьютерных технологий стали самыми распространёнными.
Далее, в работу включились менеджеры, ведь что бы продать что-то новое, но не совсем нужное, обязательно нужно «убедить» звукорежиссёров, владельцев звукозаписывающих компаний и прочих ответственных товарищей, что без такого оборудования невозможно теперь работать, что технический прогресс не стоит на месте, и что теперь всё станет гораздо удобнее, проще и лучше…
…В результате… практически все сегодняшние лэйблы используют многомикрофонную систему записи академической музыки с последующей глобальной компьютерной обработкой («переработкой») звукового материала. Что ещё интересно: технологический «прорыв» обусловленный снижением цен на современные комплектующие (микросхемы, компьютеры, привели в результате не к снижению стоимости, а наоборот – к дикому удорожанию оборудования, позиционируемого как «профессиональное»… очередная победа менеджеров…
Чтобы понять, что при этом происходит со звуком, нужно мысленно представить себя (слушателя) не человеком с двумя ушами, находящемся в концертном зале, а неким многоухим монстром (с количеством ушей, равному количеству микрофонов, а количество это с годами стремится к безконечности), и попытаться «сложить» огромное количество источников звука (инструментов оркестра, солистов, хористов и т.п.) в некоторое подобие звуковой картины. При этом нужно принимать во внимание тот факт, что все микрофоны находятся на очень близком расстоянии от инструментов, на которые они направлены, получая слишком «крупный» звуковой план данных инструментов, и одновременно, те же микрофоны воспринимают и остальные инструменты оркестра, но с другой громкостью и некоторой временной задержкой. При смешивании получается абсолютная звуковая «каша», возникающая от смешивания ближних и дальних звуковых планов с различными фазовыми задержками, создающими тембральную и пространственную недостоверность.
Немалую роль в процессе «умерщвления» академической звукозаписи сыграли и «звукорежиссёры», пошедшие в силу повышенной внушаемости и полным отсутствием правильного слухового восприятия настоящего звука, на поводу у пиар-менеджеров, навязывающих многомикрофонную низкокачественную но жутко современную технику. Сии «специалисты» готовы день и ночь напролёт, с пеной у рта, доказывать состоятельность современных методик, при этом, не проведя и десяти минут в зале, где звучит живой оркестр.
Но и этого кому - то показалось недостаточно, чтобы окончательно угробить звук – придумали процедуру «мастеринга» (выше мы обозначили происхождение данного термина). Так вот в процессе этой вакханалии, люди, гордо называющие себя «мастеринг – инженерами» снова вмешиваются в и без того убогий звук – уменьшают динамику и корректируют частотную характеристики записи, в результате чего, академические записи окончательно теряют естественность и «живость» звучания, приближая звучание шедевров мировой классики к банальной «попсе»
Специалистами нашей компании был произведён глубокий и подробный анализ вышеописанных процессов и тенденций, с целью поисков выхода из тупиковой ситуации на рынке звукозаписи.
В процессе анализа, практическим путем, были опробованы современные приборы и методы звукозаписи, в сопоставлении с приборами и способами прошлых лет.
По результатам данной работы была создана система звукозаписи, максимально точно передающая тембральные и пространственные нюансы звучания. Система фиксирует «фотографически» точный образ того звука, который задумал и воплотил дирижёр, сохраняя особенности звучания оркестра в данном зале.
Таким образом, история развития звукозаписи сделала виток «развития» в неверном направлении, вернувшись к истокам – от трёх микрофонов, через многоканальную технологию заблуждений, через гробящие звук цифровые микросхемные технологии – снова к трём микрофонам, но с учётом реально улучшающих звук отечественным инновациям.